10 марта 1982 года в суете КазТАГовской застал меня звонок “кремлевки”. Тотчас подняв трубку, я услышал приятный баритон Димаша Ахмедовича: “Казыбаев, много ли неотложных дел? Если не слишком занят, зайди ко мне”.
Сердце мое екнуло. Я растерялся и даже не успел спросить по какому поводу. В голове промелькнули разные мысли. Делать нечего, надо идти. Я как-то поднимал вопрос об открытии цеха цветной фотографии, может быть, в этом причина?! Это на самом деле была важная проблема. Сейчас черно-белое фото - вчерашний день. При выпуске книг, альбомов потребность в цветном фото сильно возросла. Издательства, учреждения, будь то организации республиканского масштаба или маленькие предприятия, постоянно нас дергают. И если развиваться в этом направлении, поставить цветное фото на высокий уровень, то можно изъять из этого большую выгоду.
Димеке к этому моменту решил важные для нас вопросы, связанные со зданием быстрой связи (телетайпами). Транспортная проблема также наладилась. А Димаш Ахмедович, как я заметил, к любому делу относился очень серьезно и смотрел в самый корень задачи. Человека, который с желанием и душой относился работе, всячески поддерживал. Бывало, Димеке мог поразить неожиданными вопросами, вникая в положение проблем со всех сторон. И поэтому, дабы не опростоволоситься, надо быть всегда начеку.
В конкретном случае, чтобы все было обоснованно, я подготовил справку о том, сколько нужно валюты, какое помещение необходимо для данного цеха, кто в Москве отвечает за это направление. Вроде бы на все вопросы ответы были готовы. Однако, сколько бы ты не старался, переступая порог кабинета этого человека, все равно теряешься. Так бывало каждый раз. В таких случаях Димаш Ахмедович это сразу чувствовал и располагал к себе приветливой улыбкой, простым обращением. Расспрашивал о житье-бытье. А когда ты приходил в себя, плавно переходил к делу. С большим вниманием выслушивал, при этом поддерживая и направляя разговор. В какой - то момент начинаешь чувствовать себя совершенно свободно и естественно. В таких случаях появлялось желание обсуждать вопросы и разрешать насущные проблемы. Но хозяин кабинета как бы чуть натягивал поводья неумеренности в своих желаниях посетителя. Как говорится, знай меру.
В этот раз я также думал обсудить задачи цветного фотоцеха. Но, как обычно, переступая порог, я растерялся.
Димеке встал из-за стола и первым поздоровался, протягивая ладонь с длинными пальцами. Быстро ответив на приветствие, я опустился на указанный стул, не зная, что предпринять.
- Сколько времени ты работаешь в КазТАГе?
- В ноябре будет восемь лет.
- Долго, не засиделся ли?
Такого вопроса я не ожидал. Лоб покрылся холодной испариной.
Димаш Ахмедович повернул разговор в другое русло и повел беседу по общей идеологической работе.
Спрашивал мое мнение об отдельных кадрах. Я открыто высказывался, пытаясь более полно осветить положение дел в различных отраслях. На такие темы раньше мы никогда не говорили. Мне подумалось, что, с одной стороны, это доверие, а с другой, — проверка. До меня доходили слухи о том, что Кунаев, беседуя с людьми, сопоставлял свое мнение с мнением народа и делал определенные выводы. Долго обдумывать ответы не было возможности, и я говорил, не раболепствуя, то, что Думал, что было у меня на сердце.
- До завтра подумай и принеси мне список из пяти кандидатур на должности секретарей обкомов по идеологической работе. Ты ведь давно на этом фронте.
- Хорошо, Димеке!
О фотоцехе ни слова. Я ушел в себя, в свои мысли. А ведь он подчеркнул, что я давно на этом фронте. Необходим список из пяти человек. Поручение есть поручение. Надо думать и выполнять. Ведь, кого порекомендуешь, за того и в ответе. Это тоже своего рода проверка. Весь день и всю ночь предо мной стоял образ Димаша Ахмедовича, я вспоминал все его слова и действия и пытался решить поставленную задачу. Что ни говори, каждому свое. Наверное, не со всеми советуется Димеке. В этом проявилось большое доверие и уважение. Быть советчиком такому человеку даже по одному вопросу, по одной кандидатуре разве не высокая честь?! Так думалось мне с одной стороны. «А если кто-то из них не подойдет, тогда как быть?» - чревоточила другая мысль.
11 часов следующего дня. А точнее, 11 утра 11-го марта, Я пришел в назначенное время. В руках у меня был список кандидатур. После приветствия, просмотрев бумагу и положив ее на стол, Кунаев обратился ко мне:
- Скажу откровенно. Сейчас у нас свободна должность секретаря по идеологической работе. Подумав, мы решили остановиться на тебе. Как на это смотришь?
Я обомлел. Не от того, что испугался, а от неожиданности. Да, это было для меня как гром среди ясного неба. В голове мелькнули разные мысли. Можно было бы и заговорить, но слова будто застряли в горле. Слава богу, народ наш вырос. Сейчас он достиг определенного уровня. А сколько воспитал и закалил серьезных кадров Димаш Ахмедович?! И, видимо, речь зашла обо мне не потому, что я лучше их. Принцип, которого я придерживаюсь всю жизнь, — быть до конца честным на любом поприще. В моем представлении честность — самое почитаемое богатство. И если я смог зародить это высокое чувство в своих соратниках и последователях, то счастливее меня не сыскать человека на белом свете. Я работал в “Лениншил жас”, “Жетысу”. И, думаю, честно и достойно пронес груз, возложенный на мои плечи.
Одна мысль постоянно поддерживала меня. Ей я делился с близкими друзьями: “Мы рады тому, особенно на нашем идеологическом фронте, что нам посчастливилось жить и работать, когда республикой руководит Д.А.Кунаев. Мы проходим хорошую жизненную школу. Если для нас это привычно и естественно, то для кого-то - мечта. Так давайте же выше и крепче держать знамя этой школы”.
Мысль ведет за собой другую. Они возникли у меня в присутствии Димеке. В 1972 году я был инструктором в Центральном Комитете. И вот, 1982 год. Теперь рекомендуют в секретари. За десять лет от инструктора до секретаря! Готов ли я, созрел ли?
Все эти чувства кипели в моей душе. Возможно, если их высказать, то они потеряют свою четкость. Итак, я молча сидел.
- Если вы доверяете, то для меня это большая честь!
Все, что я мог сказать.
- Пока это пусть будет секретом. Затаи дыхание. Даже жене не говори, Держи рот на замке, пока не пройдет пленум в Москве.
“Затаи дыхание”, “держи рот на замке” - такие слова производят впечатление даже на нас, писателей. И раньше я замечал, какие точные выражения находит Димеке. В очередной раз я убедился в этом.
10 марта — 30 марта. Возможно, никогда в жизни не тянулось так долго время, эти 20 нескончаемых дней. Замкнувшись в себе, скрыв этот факт от семьи и от других, я побывал в Москве для утверждения в Центральном Комитете. Наверное, впервые в жизни говорил неправду жене. Сказал, что еду для решения вопросов по строительству для ТАСС-а. Она поверила. Только, заметив мою бессонницу, спросила: “Что-то в последнее время стал ты задумчивым, у тебя все нормально?”. Буквально недавно я лежал в больнице. “Или врачи что-нибудь нашли, а ты скрываешь от нас?” - продолжала супруга. Все, что касалось больницы, ее очень сильно пугало.
- Успокойся, все хорошо,— отвечал я.
Но то, что я попал в плен к тяжелым мыслям, это точно. Впервые по поводу работы я сильно колебался. Ну а как же? Если раньше отвечал за один конкретный участок — КазТАГ, теперь придется решать задачи подобных учреждений в более чем пятидесяти отраслях. Но, главное, на тебя ляжет ответственность за судьбы людей. Чего стоят проблемы и профессиональные нюансы в различных творческих союзах и объединениях?! Сердце начинает учащенно биться, когда подумаешь об организациях, объединенных по идеологическим понятиям. Чтобы умело ими руководить, необходимо глубоко изучить их характер, найти общий язык.
Когда-то современники задали Вольтеру вопрос: “У вас огромный авторитет среди народа. Вы сегодня самый известный человек. Как же люди переносят славу?”. Тогда Вольтер так ответил: “Когда поднимаешься вверх — ветер усиливается. На вершине он тебя сильно раскачивает”.
Это тоже вершина с могучим ветром. А сможешь ли ты противостоять ему?! “Не верь величию кресла, верь делам своим ”‚- отметил я как-то в своем блокноте. И вот такой выбор встал передо мной. Более всего меня распирало то, что такой человек как Димаш Ахмедович, доверял мне и возлагал на мои плечи тяжелую ношу. Хватит ли сил и способностей быть соратником члена Политбюро? И смогу ли я оправдать это доверие в будущем? Назначить — назначат, выбрать — выберут. А если не сумею пронести этот нелегкий груз? Не это ли будет самым печальным? До сего времени мое восприятие заключало: не дело подводить такого человека, как Димеке, и не престало не оправдать его высокого доверия. Вот такие мысли, как крепкий чай, разгоняли сон. Честно говоря, с горем пополам, к моменту проведения Пленума я подошел без особого настроения, с тяжелым сердцем и неопределенными мыслями.
За это время Димаш Ахметович позвонил пару раз.
- Пока молва молчит, Видимо, держишь свое слово.
- Немногословность и ответственность — наша семейная черта.
- Сохранение тайны — испытание прочности.
Этими крылатыми словами Кунаев показал еще одну грань своей личности.
Оставаться устойчивым, наверно, сложнее, чем хранить секреты. Меня ждут множество испытаний, которые могут поставить в затруднительное положение. И при этом хорошо бы сохранить достоинство. А вдруг я сломаюсь как низкосортный некачественный металл, тогда как быть?
Мучительно долго проходили дни и ночи, когда я снова и снова взвешивал свои возможности. Необходимо верить в свои силы, но и не следует их переоценивать. Так, ветер вершины, на которую предстояло еще взбираться, начал раскачивать меня до начала Пленума. Хочу заметить, что у каждого времени всегда есть высота, на которую хочется равняться. В данном случае это - Димаш Ахмедович Кунаев, каждый шаг которого, его внешний облик, высокий интеллект, гражданская позиция были достойным образцом для современников несмотря на разного рода трудности.
1945