Динмухамед Кунаев! Димаш-ага… Нелегко вспоминать и размышлять об этом столь уважаемом и почитаемом человеке. Долгое время, особенно после его выхода на пенсию, я довольно часто общался с Димашем Ахмедовичем.
Нашему знакомству, а в последствии и тесному общению во многом содействовал Ахат Аминович Мулюков. В последние 20 лет он являлся личным врачом Кунаева. Ахат был моим земляком, и я с ним поддерживали братские отношения. На 50-летнем юбилее Ахата, который состоялся 4 июля 1989 года, присутствовал и Динмухамед Ахмедович, и за праздничным столом я сидел слево от него. Ахат сразу представил меня: «Димаш-ага, это Бакытжан, ученый, математик, преподает в КазГУ. К Вам он относится по особенному трепетно, мечтал познакомиться, и вот такой случай представился». Димаш Ахмедович внимательно это выслушал и радушно меня поприветствовал. Это для меня была особая радость, ведь мне выпала честь пожать руку человеку 50 лет находившемуся на высших руководящих постах Казахстана, известному государственному деятелю, одному из выдающихся сынов казахского народа. Это был воистину редкостный счастливый миг и огромная удача.
На данном торжестве мы много общались. Узнав, что я ученый в области прикладной математики, Димаш-ага с большим подъемом стал рассказывать о своей жизни, убежденно говорил о большом будущем прикладной науки, ее необходимости для развития страны, и о том, что пока еще ей уделяется незаслуженно мало внимания. Постепенно разговор перешел на трудности и радости инженерной профессии, речь пошла о работе на производстве и об огромном вкладе казахских инженеров в экономику республики. Постепенно разговор перешал на трудности и радости инженерной профессии, речь пошла о работе на производстве и об огромном вкладе казахских инженеров в экономику республики. Незагладимое впечатление произвели на меня его рассказы об истории становления и развития Балхашского медного комбината, Соколовско-Сарбайского горнообогательного комбината, Жезказганского рудного края. Временами я задавал вопросы то научного, то житейского характера. Особо запомнились мне рассказы Димаша Ахмедовича о его молодости, о первых трудовых годах. Эти рассказы внимательно слушали все сидевшие за праздничном столе.
Тогда я впервые обратил внимание на красноречие Димаша Ахмедовича, на то, как великопно он владеет всеми нюансами казахского языка, умело используют крылатые выражения и выразительные средства народного фольклора. Его удивительно теплый, бархатный тембр голоса буквально чаровывал слушателей. Он умело и тактично вел разговор, слегка поглаживая покрытые сединой волнистые волосы и доброжетально глядя на нас с молодым блеском в глазах. Природа одарила его редкостным внешним обаянием, он был красив, статен и элегантен. Все эти достоинства нисколько не убавлись с возрастом, наоборот, в нем появился какой-то неповторимый шарм. Его легкая улыбка, тонкие и искрометные шутки передавали нам заряд эрегии и бодрости. Это были незабываемые минуты...
Вспоминая об этом, и перед глазами внось встает образ Динмухамеда Кунаева. Удивительный, незаурядный человек. Личности такого масштаба рождаются не каждое десятилетие и в не в каждой стране... Со мной на торжестве была моя любимая дочь – семилетняя Алина. Когда Динмухамед Ахмедович вышел, будучи под большим впечатлением, я решил усадить на его место дочь, чтобы по старой казахской традиции на нее перешла благородная энергетика этого выдающегося человека. Ничего не подозревавшая дочь несколько раз крутанулась в этом кресле. Она, скорее всего, просто забавлялась. И когда Кунаев внезапно вернулся, я сильно растерялся. «Ничего страшного, когда великий Мухтар Ауэзов на минутку вышел из комнаты, его друг, великий киргизский писатель Чингиз, усадил на его место своего ребенка», - сказал он и похлопал меня по плечу. Затем посадил Алину к себе на колени. «Желаю тебе стать одной из известных и знаменитых дочерей казахского народа», - сказал он, благославляя ее. Я был на седьмом небе от счастья, настолько поразила удивительная обходительность этого большой души человека.
1954